[реклама вместо картинки]
Thanks to ImageShack for Free Image Hosting

Книга Первая
                                              "Кристина - повелительница вампиров"                                                           
                                                            Часть первая
                                                         Жезл «Реллуфоса»
                                                             Глава первая
                                          "История начинается в Санкт-Петербурге"
Едва касаясь пола, Кристина пробиралась по школьным коридорам к кабинету вокала. Скользкий паркет, натертый до блеска, кажется, может быть использован в качестве зеркала, но узоры не давали увидеть отражение целиком. Солнечные блики как будто заледенели и совершенно не двигались. Окна во всех коридорах были на несколько сантиметров выше, чем в классах и спальнях, это придавало иллюзию пространства, которого так не хватало. Светлый потолок довершал картину; двое апостолов: Петр и Фома смотрели сверху вниз, будто следили за учениками и остерегали их от прегрешений.
Подойдя к деревянной двери, девочка с размахом ее открыла и зашла. В кабинете находилось трое людей. Преподаватель вокала – Анна Игоревна, нянечка – Тамара Тимофеевна и директор – Анастасия Кирилловна. Анна Игоревна сидела за фортепьяно, и перелистовала сборник нот, посвященный Баху, рядом стояла Анастасия Кирилловна и, глазами провожала страницы. Нянечка находилась возле окна и протирала салфеткой пыль с листков лимонного дерева. Около стенки стоял очень красивый диван – подарок императорской семьи. На нем лежал персидский кот; казалось, что он спит, но если кто-нибудь присмотрелся, то увидел, что уши ловили любой шорох, и даже дуновение ветра. Когда заглянувшая гостья закрыла за собой дверь, уши кота мгновенно метнулись в сторону грохота, но больше не услышав с той стороны ни каких звуков, кот успокоился.           
- Сядьте, Кристина. – Сказала нянечка и девочка плюхнулась на диван рядом с котом. Бедное животное от испуга соскочило с места лежанки и спряталось под учительский стол. Тамара Тимофеевна обреченно вздохнула и, взяв в руки ведомость посещения занятий, села рядом.
-Здравствуйте, - сказала Директор, сев за стол.
-Здравствуйте, - отозвалась девочка. Директор продолжала.
- Итак, госпожа Кленова, как вы объясните свое поведение?
- В смысле? – Кристина вытянула шею, теперь она наводила на некоторое сходство с жирафом. Хлюпнув носом, она выдохнула.
- В прямом смысле! – лицо Анастасии Кирилловны было невозмутимым, но даже невооруженным глазом было видно, как ее губы превратились в две тоненькие ниточки.
-Объясните нам, госпожа Кленова, чем это вы занимались в среду прошлой недели, на крыше? – Комната погрузилась в молчание. Неустанно садящиеся солнце  направило в кабинет свой лучик, за которым следил кот. Глаза Кристины тоже поймали этот обрезок солнца и, наблюдая за ним, ей было очень удивительно, что Директор затеяла этот разговор из-за такой ерунды.  Казалось еще чуть-чуть и от накалившейся атмосферы что-нибудь взорвется.
- Я жарила там голубя. –  Сказала Кристина, тяжело вздохнув, словно это само собой разумеющееся дело. Две тонких полоски губ директора чуть дрогнули, и она вновь задала вопрос:
- А с кем ты его жарила?
- С Гришей Кандрашкином. – горящие глаза, бросали непонятные взгляды на все предметы, выглядело так, что девочка не подозревает об этом.
- Так, ты думаешь, что воспитаннице нашей школы дозволено находиться на крыше во время уроков, в компании дворового мальчишки? – Анастасия Кирилловна вдохнула и снова набрала воздух в легкие.
- Пойди ко мне. – Процедила она. Кристина встала с дивана, она предполагала, для чего ей велели подойти. Медленно, но решительно она приблизилась к женщине. Та, посмотрев на нее с верху вниз, взяла в свою руку ее кисть. Осторожно ее, изучив, она с напором произнесла:
- Почему ногти грязные? – Кристина молчала. Анастасия Кирилловна сурово взглянула на сидящую, на диванчике няню и задала тот же вопрос ей.
- Это моя вина. Сегодня утром я не успела согреть воду. И многие ученицы пошли на занятия, не умывшись. – Директор подняла брови.
- Раз это ваша вина, то с Кристины и спросу ни какого быть не может. Вы свободны. Надеюсь, мы больше не застанем, тебя Кристина, в таком обществе, и в таком месте?
- Нет, Анастасия Кирилловна,  не застанете. – Тихо сказала провинившаяся. Нянечка взяла Кристину за руку и вывела из кабинета. Дверь захлопнулась, и Тамара Тимофеевна повела свою воспитанницу в спальню.
-Нет, ну где это видано? - причитала она, - что бы дворянского рода дочь ходила с грязными ногтями. Христина, ты, почему сегодня руки не вымыла?
-Я сегодня поздно проснулась. Если бы руки мыла, то на занятия опоздала бы. – Оправдалась девочка, понимая, что врет. Ведь встала она рано, и даже успела спрятать одежду одной из учениц, что бы та опоздала на уроки. И руки сполоснула, но вот успела их запачкать. Сегодня не ходя на обед, Кристина бегала за территорию школы в заброшенный дом. Он был на самой окраине Санкт-Петербурга, и для того, чтобы до него добраться Кристина и некоторые дворовые ребята наняли извозчика. Стоил он семь копеек, и пассажирам пришлось платить. Кристина заплатила за всех, поскольку, когда приезжал отец, он давал ей немного денег, не больше рубля – копеек сорок или шестьдесят. Именно там ученица и запачкала ногти, провалившись в небольшую яму рядом с лестницей. Вернулась оттуда только  к началу вечерней молитвы и не успела вымыть руки. Проведя свою ученицу в спальню, Тамара Тимофеевна отправилась на кухню, не много помочь кухарке. Кристина зашла в комнату. Там находилось четыре девочки, три из них сидели на кровати, возле окна и о чем-то шептались. В углу за одним из письменных столов сидела Диана и учила какую-то молитву. Именно она очень долго искала свои чулки по вине одноклассницы. Подойдя к кровати, Кристина услышала тихий, но очень настойчивый голос Дианы:
-Это ты сегодня убрала мои чулки в ящик с грязным бельем. – Встав из-за стола, и взяв в руги библию, по которой учила молитву, девочка подошла к Кристине. На вопрос Дианы Кленова промолчала, только приготовила кулаки, на всякий случай, если придется драться.
- Тамара Тимофеевна, сказала, грех делать зло ближнему своему. За это ты в аду будешь гореть.
- С каких это пор ты мне ближней стала? – огрызнулась Кристина.
- В библии сказано, что все мы братья и сестры, а значит ближние.
- А еще там сказано: ударили по одной щеке, подставь другую. – Диана кинула зловредный взгляд и удалилась к столу, и, взяв перо, начало что-то царапать на бумаге.
- Что, свои заповеди придумать решила? – кинула ей Кристина, но не получив ответа на вопрос плюхнулась на кровать и достала свою библию. Эта книга отличалась от тех книг, которые были у других учениц, она было намного красивее и дороже. Интересные узоры и дорогие камни украшали ее. Это был подарок крестного отца Кристины, Павла Игнатьевича. Он подарил эту книгу Кристине сразу же после крещения, ей было всего несколько недель отроду, и уже имелся такой драгоценный подарок. До поступления в школу ей даже в руки не давали эту библию; зато теперь она имела неограниченный доступ к этой книги. Как ни странно, но учение молитв Кристине давались очень тяжело, хоть память была прекрасная.
Провозившись с домашними уроками до позднего вечера, и так ничего и не выучив, Кристина отложила книжку и оглядела комнату. Пока она, заткнув уши, учила молитву «Животворящему кресту», в комнате начал стекаться народ. Убрав книгу на место, предназначенное ей, и взглянув на часы, Кристина встала и начала переодеваться; ночнушка или как здесь было принято говорить - ночное платье было на два размера больше чем девочка, но это лишь радовало ее. По истечению нескольких минут, пришла нянечка и, как, обычно пожелав всем спокойной ночи, прочла молитву, поправила одеяло тем, кто в этом нуждался, и удалилась. Подождав, когда все уснут, Кристина слезла с кровати.
Под кроватью у каждой ученицы стоял сундук с разным барахлом и у каждой в нем лежало что-то ценное из дома. У одних это были какие-то украшения, которые ни когда не одевались, а служили лишь для того что бы похвастаться перед подружками, у других это были родительские подарки – конфеты, книги, деньги, бисер, ленточки. У Кристины же ни когда не находилось там не чего ценного. Ее родители, довольно бедные дворяне не присылали своей дочери дорогих подарков, лишь иногда девочка получала гостинцы от крестных.  По этому в сундуке хранились совершенно другие вещи: кортик, украденный у бывшего конюха этой школы; старая кукла, сшитая мамой, к сожаленью с оторванной рукой и глазом; там же хранились исписанные перья, вырванные страницы книг, желуди, разноцветные камешки, игровые кости, подаренные дворовыми детьми на пасху, сломанные бирюльки.
Заглянув под кровать, девочка вытащила из-под нее ларец и открыла его. Сегодня в Заброшенном доме она нашла небольшой медальон с выжженной на нем летучей мышью, эту вещь она взяла с собой. Сняв с шеи крестик,  девочка открыла сундук и убрала его туда. Теперь было главное, что бы учителя и священник не заметили подлога: за платьем было не видно, что весит на шее, надо было лишь поменять нитку. Обрезав кортиком нитку на крестике, Кристина вдела ее в медальон. Теперь под одеждой не будет видно то, что находиться вместо креста. Одев, медальон, девочка закрыла ларец и убрала его на место.
В окно кто-то постучал. Оглянувшись по сторонам, и убедившись, что все спят, Кристина подошла к окну и открыла его. Там она увидела раскрасневшееся лицо Гришки, своего друга. Гриша был сыном поварихи, которая здесь работала. В своей семье он был шестым, но не младшем. Еще два брата, которые родились после него, давали не безосновательный повод для гордости.
-Ты готова? – спросил Гришка, стараясь не упасть. Выступ, на котором, он стоял, был не велик, и что бы ни свалиться мальчонку приходилась держаться руками за подоконник.
- Готова, сейчас, только переоденусь. – Ответила Кристина и побежала переодеваться. Гришка спрыгнул с выступа на балкон комнаты учителя бальных танцев, а оттуда легко спустился по маленькой выбоине возле окна второго этажа и оттуда уже на подоконник у первого. Всего в школе было четыре этажа. На самом же последнем этаже находились спальни учениц. По этому спуск из спальни всегда был опасен, не только по тому, что всегда была вероятность соскользнуть и разбиться, но и потому как спускаться приходилось через спальни учителей. Кира спустилась тем же способом, что и Гриша и на счастье ее не заметили. Вдвоем он направились в сторону забора.
Когда Кристина уезжала в школу, то тайком от мамы, сунула в багаж старую шерстяную кофту и зимние ретузы. Эту одежду она одевала, когда куда то убегала. В ней она гуляла по чердакам школы, по ее крышам, по подвалам. К четырнадцати годам она очень выросла из нее, но все равно одевала, от части, потому что привыкла к ней, от части, потому что другой одежды, которую она бы не боялась запачкать, не было.
Сегодня она была в этой одежде потому, что она и некоторые дворовые ребята идут в старый дом, который сегодня днем они уже посещали.
  Там было решено сделать штаб, в котором можно будет укрыться от других дворовых детей и детей с рынка. Обычно, Кристина и ее друзья объединялись, и воевали с другими детьми прислуги; когда же на их территорию приходили рыночная ребятня, то все дворовые объединялись и уже все вмести дрались за школу. Иногда, когда мимо проходил цыганский табор, все вместе устраивали западню им. Цыганских детей мало кто любил. Как-то раз, ночью, дети слуг и простых ребят, проживающих рядом со школой, во главе с Кристиной пробрались в сам табор и перерезали все уздечки у лошадей и веревки, на которые их привязали цыгане, что бы те, не убежали. Как потом выяснилось, кони не куда не убежали, так как хорошо знали своих хозяев, а лишь отошли немного в сторону востока, на поле и паслись там.   
Дойдя до узорчатого медного забора огораживающего школу, оба остановились. К этому месту должны были подойти остальные. Через десять минут, к назначенному месту пришло еще шесть человек; две девочки и тчетыре мальчика. Потом подошли и остальные. Когда прибыли все кто собирался идти, компания двинулась в путь. Дорога предстояла долгая. Сегодня днем Кристина потратила последние деньги на извозчика, и идти пришлось пешком. Возле выхода за территорию, стоял постовой, Федор Иванович, если он заметит, что Кристина покинула пределы школы, то девочке не избежать наказания. Он не раз порол ее. С тех пор детвора старается обходить его стороной. По этому было решено пролезть под забором. Оказавшись на той стороне улицы, все двинулись в сторону дома. Едва школа скрылась за горизонтом - тишина сменилась гулом. Все гурьбой перекрикивая друг друга, пытались что-то рассказать, другие это опровергали и спорили:
- … и когда турки привязали его к шесту и хотели его сжечь заживо, он сказал: «Эй вы, поганые турки, отпустите меня или вы все умрете!»…
- И его, конечно же, отпустили? – спросила русая девочка, самая младшая из всех ребят.
- Нет, турки не поверили словам моего отца, и тогда мой отец достал вот этот кортик, - Кристина достала из кармана шерстяной кофты ножечек, который когда-то украла у конюха этой школы, - … и порезал веревки, которые сдерживали его. Все турки испугались и стали молить пощады.
- А твой отец, он пощадил их? -  поинтересовался Гришка.
- Нет. – Коротко обрезала Кристина, - он их всех зарезал, а это ножик подарил мне, что бы я всем рассказывала о его подвигах.
- Да врешь ты все! – сказал самый старший парень, и поэтому пользующийся уважением среди остальных. Он едва на несколько недель был старше Кристины, но вымахал на много больше, чем она.
- Сам ты врешь, - заступился Гриша, - вот она и ножечек тебе показала, а ты все «Фома неверующий».
- Да, ножик есть. – Согласился парень, и замолчал. За время дороги к дому он не произнес больше ни слова.
Дойдя до небольшого холма, дети остановились. Что бы попасть в дом, нужно было только спуститься с пригорка.
- Так, - сказала Кристина – нам надо будет разделиться на две группы. Вы, - она указала пальцем на двух мальчиков, лет по тринадцать девочку лет семи и парня который усомнился в ее рассказе; по ее мнению он был хорошим командиром, и если бы она взяла его с собой то была бы неразбериха, ведь два лидера в одной группе не чего толкового не сделают, а только буду попрекать друг друга, а себя она, несомненно, относила к лидеру, - пойдете через центральный вход и осмотрите дом на втором этаже. А мы, - девочка обвела взглядом оставшихся, - пойдем и сделаем тайный ход, через который можно будет войти в случаи необходимости.
- Ладно, пошли, – отозвался командир другого отряда. То, что он будет командовать другими, не обсуждалось, все знали, что он самый умный, после Кристины и сможет хорошо все придумать.
Сначала спустилась первая группа, а за ней вторая во главе с Кристиной.
-Кира, - спросила маленькая девочка, (друзья называли Кристину Кирой, хотя это два разных имени) – а вдруг там кто-то живет?
-Нет, там ни кто не живет, этот дом заброшен, мы сегодня это уже проверили. – Успокоила девочка Кира.
Сойдя с холма, все отправились к задней стороне фасада. Верхушку дома окутал туман, от чего он стал казаться еще выше. Зрительно он внушал страх. Обойдя дом, и  убедившись, что тут есть лишь один центральный вход, ребята уже хотели найти другую группу и сказать, что придется пользоваться лишь центральным входом. Но дойдя, до угла Кристина закричала:
-Стойте, смотрите... – в низу было небольшое подвальное окошко, заколоченное досками. Из-за травы, росшей вокруг дома, не было видно где-то двадцать сантиметров низа дома.
-Да какой толк, окно-то все равно заколочено! - фыркнула маленькая девочка лет девяти. В этом возрасте дети еще не обладают таким ослиным упрямством, как в четырнадцать.
Разобрав траву руками, Кристина начала со всей силы колотить ногами по дощечкам. Из-за того, что окошко было погружено в траву, оно находилось уже несколько лет подряд в вечной влаге, и поэтому доски легко отдавались выпадам девочки. Через несколько секунд, остальные сообразили, что к чему, и стали помогать Кире. Гришка даже приволок откуда-то большой железный прут, и со всей силы начал отсоединять с помощью него доски. Спустя четверть часа, они смогли проковырять в дом небольшую форточку, в которую довольно трудно протиснуться. Теперь оставалось решить, кто пойдет первым.
- Ты меня старше на год, и жила дольше, поэтому иди ты, - сказал Кристине Гриша.
-Ты мужчина, ты и иди. - Отпиралась та.
-Как же это, мне мама сказала, что даму везде и всегда нужно пропускать вперед. Ты же дворянка по происхождению, я тебя обязан вперед пропустить.
- А... - произнесла девочка, но в нужный момент поняла, что ответить ей на это не чего, и немного помолчав, села на корточки.
- У тебя спички есть? - Спросила она, щуря глаза, что бы хотя бы чуточку увидеть очертания подвала. Всматриваясь в темноту, Кристина не заметила, как идет время. Она как будто птица оттолкнулась от реальности и взлетела куда-то очень высоко. Там не где она летала не было ни преград ни страха перед кем либо. В мир ее вернул острый звук, резавший уши. Она вздрогнула, и уже собиралась завизжать, но краем глаза смогла увидеть источник столь неприятного звука. Это был ворон, он приземлился рядом и каркнул прямо в ухо девочки.
- Есть. - Издалека послышался голос друга.
-Что? - как во сне переспросила Кленова, не совсем понимая, где она находиться и почему.
-Ты спросила меня, если у меня спички. А я отвечаю: есть. Целый коробок, я его сегодня у мамы с кухни взял, думаю, мало ли пригодиться. Вот и сгодился.
- Давай. - Взяв коробок в руки, а за тем убрав его в карман кофты, Кристина присела, и на глаз размерив высоту от окна до пола подвала, спрыгнула. Помещение оказалось довольно глубоким и сырам. Падая вниз, девочка вывихнула ногу, и та теперь сильно ныла. Сидя на полу, и всматриваясь в очертания предметов, которые находились в комнате, почувствовался резкий запах, который как стрела проник в нос. Казалось, что от него не будет спасения, но через несколько минут нос привык к этому запаху и голова от него уже не кружилась.
- Эй, у тебя там все в порядке? - послышался тонкий голос. Очень захотелось ответить, но Кристина не могла пренебречь возможностью помучить Гришку. Тем более только что он так нагло прикрылся ею. Поэтому вместо того, что бы откликнуться или зажечь спичку, Кристина села на пол и начала наслаждаться воплями парня.
- Эй, Кристина! Кира... Христина... - слушая крики Гриши, потихоньку Кленова начала привыкать к темноте, и уже могла узнать очертания некоторых предметов. В общем, комната была не знатною, только в ее конце, в самом углу просматривались контуры стола. Возможно, когда-то этот стол был довольно большим, но не было одного угла (было такое впечатление, будто кто-то очень голодный его отгрыз) по этому он сваливался немного вниз.
-Христина, ладно если ты умерла, то можно будет мне забрать твою библию? - Об этой книги знала вся детвора, Кира не раз выносила ее на улицу, что бы похвастаться перед друзьями. А так же все знали о том, как девочка любит эту книгу, как к ней относится.
- На меня только что напал огромный зверь, но я его победила! Схватка была тяжелой, но все же ему изначально было меня не одолеть... ведь отец обучил меня некоторым приемам, против огромных тварей...  - начала рассказывать Кленова, внимательно слушая удивленные охи, маленькой девочки с именем Маша. Эта была самый маленький член их банды, ей было всего семь, и она верила каждому Кириному слову. И ни когда не сомневалась в правдоподобности ее рассказов. Другие же дети, с удовольствием слушали все, что им рассказывала девочка, но иногда высказывали свои опасения по поводу ее вранья, и лишь Гришка, самый лучший ее друг, всегда молчал и лишь изредка убеждал какого-нибудь вновь усомнившегося в реальности сказанного. Вот и сейчас добрая половина ребят не особо поверили, тому, что услышали. И что бы преодолеть свои сомнения, начали спускаться, но все же каждый немного боялся, что сейчас они попадут в лапы чудовища.
Собрав веточки лежащие рядом, Кристина достала спички и попыталась зажечь небольшую горсточку щепок в руках. Пока спускались остальные, Кира встала и начала осматривать комнату. Нога чудесным образом прошла, и больше не болела, да и чувство страха ушло в небытие, а резкий и неприятный запах стал манящим и завораживающим. Христина потеряла счет времени, полумрак и тишина околдовывали, она как будто оказалась в другой реальности. В действительность ее вернул долговязы парнишка, попытавшийся бесшумно набрать веток. Бесшумный как табун лошадей, он подошел к Кристине и, стараясь перехватить хоть немного огня, спросил:
-И где же то чудище, которое на тебя напало?
-Я же сказала... что после того как я его победило, оно в страхе убежало. Конечно, жаркой была битва... это чудище мне даже ногу вывихнуло... - и с этими словами Кира показала парню синяк, который набила, когда падала. Вопрос был исчерпан, теперь мало кто сомневался в сказанном.
- А здесь можно сделать что-то вроде проходного коридора... - заговорила Кленова, когда все ребята обзавелись самодельными факелами и, комната стала не плохо освещаться.
- А что такое проходной коридор? - поинтересовался Гриша.
- Это такой коридор, доступ к которому могут иметь все. А вот дальше пройти могут лишь свои.
- Что это еще?! Где это ты видела такие коридоры? - спросил то же долговязый парнишка.
- Когда я было маленькой, и жила дома, отец часто возил меня во дворец к императору, и там были такие коридоры. Когда было нужно, то я ждала его там.
- А почему он не брал тебя с собой? - спросил Гришка, застав этим вопросом Киру врасплох. Мысленно обидевшись на друга Христина коротко обрезала, тоном который не терпит возражений и звучит абсолютно обыденно, как будто не знать этого - позор.
- Женщин туда не пускают.
- А, понятно... - виновато сказал Кандрашкин. Освещенная комната как-то тускло побликивала в этом разговоре.
- Мне здесь не нравится... - сказала Маша, писклым, ноющим голосом. Кира оглянулась на нее. Только сейчас ей пришла в голову вопрос: "Нравится ли ей в этом доме или нет". Ответ был прост: только здесь она чувствовала себя более расковано, реально и свободно. Как будто она была пленницей, но только теперь вырвалась на свободу. Это пугало девочку. Ни в церкви, ни в школе даже дома она не чувствовала такого полета, такой уверенности в завтрашнем дне.
В продельное детьми отверстие залетел ворон, которого Христина так испугалась, когда собиралась прыгать. Теперь она почувствовала, какую то обиду на эту птицу, как будто та чему-то ее учила, напутствовала и укоряла. Взяв с полу камень, девочка швырнула его в ворона, и, проследив как тот, испугался и встрепенулся в ответ, успокоилась. Теперь они были квиты.
- Это наш штаб… поэтому он такой мрачный, и не должен Каму либо нравится….  – Сказал Кира, немного погодя, что бы ее слова звучали более внушительно.
- Почему? – спросил Гришка, немного задорно, но с нотками непонимания.
- Потому, что кончается на «У» - раздраженно ответила девочка. – Разве не понятно, что если это место будет, всем нравится, то сюда придут взрослые и выгонят нас.
Гришка икнул.
- Ладно, предлагаю сделать так. Мы с Гришкой и с Пашкой пойдем на лево, а все остальные на право…
- А может мы, лучше дамой пойдем? – заныла Машенька, увидев не стенке большого паука.
- Нет. – Твердо сказал Паша, которому было двенадцать, и он был очень рад, что его возьмут с собой.  За окно завыл ветер. Большинству ребят стало совсем жутко. Слышалось какое-то шуршание возле дома. Кто-то очень упорно возился с досками, которые Кира с друзьями сломали, что б проникнуть в дом. Машенька чихнула.
- Тс-с-с… - Гришка прижал палец к губам и погрозил девочке. Она притихла… и вместе с остальными вслушивалась в возню непонятного существа.
- Это чудовище… оно пришло за нами… - переполненным ужасом шепотом говорила Маша.
- Точно… - подтвердил кто-то. Все замерли в надежде на спасение. Кто-то поглядывал на Кристину, в надежде поймать ее одобряющий взгляд. Но девочка стояла, не шевелясь, и уже сама начала верить в то, что только что выдумала. Копошение становилось все громче, и вот уже этот зверь, не стесняясь, пытался оторвать некоторые доски, что бы увеличить размеры окна. Кристина затушила свой факел и отошла в угол; таким образом, ее стало почти не видно. Некоторые последовали ее примеру, другие просто затушили источники света, но остались на месте. Гриша встал недалеко от Киры.
- Так это было все - правда… - тихо проговорил он. – Я думал, что это все ты выдумала…
- Я это и выдумала – ответила Христина, смотря на маленькое окошко, что бы ни пропустить, ни малейшего движения.
Силуэт животного двигался плавно и, казалось, что это человек. Вдруг уши пронзил мерзкий звук, Кристина вздрогнула. Повернувшись лицом к источнику звука, девочка увидела Пашку, который пытался открыть дверь. Тут же догадавшись, что он затеял, Кира стала ему помогать. Немедля присоединились и остальные.
Досок на окне уже не было, и чудище могла спокойно проникнуть в дом. И вот что-то кубарем покатилось вниз.
- Эй! Кто здесь! – раздался девчачий перепуганный голос. Видимо «чудище» было напугано не меньше ребят.
- Диана?! – Испугано спросила Христина. «Уж лучше бы было чудище» - мелькнуло в голове Киры.
- Да… это я. - Туманно ответила Диана, по-видимому, не узнав своего собеседника. Гришка взял коробок у Кристины и зажег свои веточки; комната стала освещаться. Теперь Кира смогла разглядеть Диану целиком. Она была в платье и туфлях.
- Что ты здесь делаешь? – воинственно спросила Христина, подойдя к Диане на расстояние вытянутой руки.
- То же самое я хотела спросить у тебя! Где это ты шляешься по ночам!!
- Там же где и ты… - с долей яда отозвалась Кристина, уже прокручивая в голове, какое наказание ей устроят, когда Диана расскажет все учителям. «Наверно просто выпарят… » - успокоила она себя.
- Вот когда нянечка узнает… - Прошипела Даня, кусая губы и сжав кулаки. Но договорить ей не дали, Гриша гаркнул, перебив ее.
- Тогда и тебя пороть будут!
Наступила тишина. Побеспокоенная пыль летала по комнате и освещенная огнем была похожа на маленькие снежинки. Легкий треск щепок, издаваемый самодельным факелом и сопение детей задавало предновогодние настроение. Настроение, в котором есть немного места для чуда.
- Ладно… - прервала тишину Кристина. – Мы здесь по делу… так что ты, Дианка, иди куда шла!
- Я за вами шла… и вам лучше вернутся в школу…
- Ни куда мы не пойдем. – твердо заявила Кира, для которой общение с Дианой давно превратилось в отстаивание своей точки зрения из принципа.
- Тогда… - свирепо крикнула Даня, но договорить ей не дали. Что-то очень громко завыло; Как будто сдирали кожу заживо. Все затихли.
- Что это – в ужасе прошептала Диана. Глаза ее постепенно наполнялись страхом, руки нервно искали себе место. Карманов у Дианы не было, поэтому руки сначала взлетели ко рту, но как будто вспомнив что это не красиво, вернулись в исходное положение.
- Чудовище… -  Машенька, закрыла рот руками, словно испугалась того, что сказала.
- Какое чудовище? - Глаза Дианы округлились и стали похожими на серебряные монетки. Вой за погребом усилился, теперь было понятно, что источники звуков были над детьми. Кто-то в комнате, находящейся над погребом, в котором были ребята, заговорил, на картавом русском языке.
- Мьас-со…
- Мож-жэт это были, собакьы? Оньи частьё забрьэдаьут стюда?
- ньэт, дльа собак слишком большие…
- Тьы прав…
дальше слова перерастали в вой, и грубое шарканье.
- Кто это? – Спросил Гришка.
- не знаю, но нам лучше уходить…. – Пашка, в  миг попытался ухватиться за подоконник и залезть, на него, что бы выбраться в форточку, сделав это, но вылез на улицу.
- Я жду вас. – С долей страха, и близости спасения проговорил он. Остальные стали делать то же. Кому-то это давалось легко, а кому-то нет, но тогда другие дети помогали, подталкивали, поддерживали. Иногда кот-то завозится, но, услышав приближающее шарканье, ускорится и через секунду окажется на воле.
Когда в комнате осталось двое: Кристина и Диана, Григорий сказал:
- ну, Христина, давай руку и протянул ей свою ладонь.
- Нет, сначала я  - сказала Даня и ухватилась за потную руку мальчика. Шарканье стало еще громче, и дверь распахнулась. В двери стояли две твари, кожа их была зеленого цвета, в глазах была пустота, зрачков не видно. Изуродованные лица были покрыты непонятной шелухой. У одного из них, отвалился нос, ушей ни у кого из них не было.
Кира завизжала, от испуга, Гриша отпустил руку девочки, и Диана рухнула вниз. К горлу подступила тошнота, казалось что вот-вот, и ее вывернет на изнанку, но самое жуткое Христина увидела не сразу, а позже; У обоих изо рта торчали увесистые, длинные клыки. Вдруг тихий, Данин шепот на мгновение отвлек Киру. 
- Да святится имя Твое
  Да прiидетъ царствiе Твое
  Да будетъ воля Твоя,
  яко на небеси и на земли
  И не веди насъ воискушенiе
  Но избави насъ отъ лукавого
   Яко Твое…   - эту молитву, Даня читала быстро-быстро, Кристина хотела уже тоже, прочесть молитву, но грудь сильно зажгло. Что-то очень горячие пронзило девочку, в грудную клетку. Она взвизгнула, и тут же схватилась рукой за источник боли. Это была медаль, которую она одела перед входом из дома. Сорвав ее с себя, девочка зажмурила глаза. И тут как будто кто-то озарил каморку, глаза Киры зажгла, выпустив из рук медальон, он схватилась за глаза. Где-то вдалеке послышался крик Дианы, звонкий и светлый; от этого уши стали ватными, а руки затряслись. Через минуту все стихло. Даня молчала, глаза не болели. Очень медленно Кристина открыла глаза.
На месте где несколько секунд назад находились уродцы, было пусто, рядом стояла Диана, с раскрытыми и как небо голубыми глазами, смотрящими в пустоту. Подняв медальон с полу, и одев его девочка подошла к Дане.
-Они… - Кира хотела сказать «погибли», но осеклась. Теперь она не смогла бы этого сказать, была мысль что это ангелы прилетели, что бы спасти их грешные души.
- Пошли отсюда… - прошептала Христина, протягивая свою руку Диане.
-Где они? Ты видишь их? – спросила та, немного отшатнувшись, и расставив руки, словно находилась на канате.
- Нет, они исчезли…
- Кто это был? Ты видела?
- Не очень отчетливо…
- Кристина… ты что-нибудь видишь? 
-Ну… комната…Даня, пошли отсюда. Иначе уйду без тебя, – твердо сказала девчонка. С верху послышались голоса тех ребят, которые не убежали домой.
- Кира… я ни чего не вижу… я ослепла… - Шепнула Диана и заплакала. С минуту Кира стояла неподвижно, ей думалась, что одноклассница пошутила. Но все же она попросила ребят помочь Диане подняться из подвала и дойти до школы.
Во все время дороги домой, ни кто не проронил, ни слова, даже Кристина и та молчала. Сейчас у нее появилась мечта о том, чтоб это все было сном, и на самом деле она спала.
Вернувшись в школу, Кира поняла, что наказания не избежать. Их искали. Оказалось, что те дети, которые убежали домой, рассказали о том, что Кира ходила в заброшенный дом, что там Диана и чудовища. Даню отвели к доктору, возможно, что та слишком повредила свои глаза при вспышке непонятного цвета. У директора, Кире назначили двадцать ударов прутом, обещали написать родителям, и даже исключить из школы. После чего ее отвели спать.
Провожая ее в комнату, няня ни сказал, ни слова. Хоть следующий день предвещал лишь одни неприятности, Кира быстро уснула. Надежда о том, что это все же был сон, ее не покидала до самого утра.

Отредактировано Кристина (2007-08-27 17:45:00)